"Всегда есть, что исправить - надо только поискать" - считал основатель хасидизма Бааль шем Тов. Ведущий - писатель и журналист Давид Шехтер. Программа " Еврейские майсы" на канале Итон-ТВ (Iton-tv)
Павло Правый/Блогер Знаете, какой самый вкусный на свете шоколад? Советский. До сих пор помню волшебный запах и вкус черного «Юбилейного» и молочной «Чайки». И самые вкусные мандарины – советские. В солнечной Абхазии взращенные. И многое другое такое же вкусное я помню… Феерический вкус «Юбилейного» из 1984 года вызван не тем, что он был качественнее нынешнего «Рошена» или «Свиточа» – вовсе нет. Вкусен он был потому, что плитка его стоила 3 (три) рубля – фантастическая для меня, двенадцатилетнего мальчишки сумма. Был и дешевле, но уж очень красивая у этого этикетка. А молочная “Чайка” – рубль и десять копеек. Тоже не особо разгонишься. До сих пор перед глазами стоят искусно выложенные в витринах пирамиды из этого шоколада, на которые мы с друзьями смотрели во все глаза, а потом, вздохнув, просили у продавца сто граммов карамели «Сливовая». Мне шоколад доставался раза два в год – на Новый год точно. Не всегда, но было. Потому, что на три рубля вместо одной шоколадки можно было купить два килограмма карамели или целый килограмм помадок в т. н. кондитерской глазури. И уж если дядя Митя, который жил в Мариуполе, извините, тогда – в Жданове, приезжал в гости и привозил в подарок шоколадку – это был праздник. Мы разламывали плиту на дольки и медленно смаковали каждую, сгрызая тонким слоем, словно белочки. Почему родители не покупали нам шоколад? Потому что у мамы моей, бухгалтера совхоза, зарплата была 70 рублей, а у отца, который трудился там же механиком – то ли 110, то ли 115. А нас в семье – трое детей. И еще бабушка, которой щедрое народное государство выделило «колхозную» пенсию в 28 рублей. Поэтому когда я слышу стенания о том, как хорошо жилось в Союзе, охватывает злость. Не за ложь – в СССР действительно было немало тех, кто был материально неплохо обеспечен: шахтеры, металлурги, рабочие «военных» заводов, ну и, конечно, партийно-советская номенклатура с их спецпайками, премиальными доплатами, спецраспределителями и спецсанаториями. Злость у меня вызывает воспоминание о несправедливости. Ну, почему родная партия смогла обеспечить жизнь только тех, кто трудился в конечном счете на производство танков и ракет, а моего отца, выращивавшего огурцы, помидоры и капусту для всей страны – нет? Почему на всех не хватало «Жигулей»? В проклятом капитализме машин было больше чем людей, а у нас десятилетние очереди на вожделенную «Копейку»? Почему моему отцу пришлось копить двадцать лет, выращивая свиней на рынок, чтобы к сорока годам купить подержанный «ИЖ-Комби»? Но мы все же принадлежали еще к привилегированному сорту советских граждан, ибо жили хоть и в сельской местности, но всего в двух километрах от города, причем города на Донбассе. Что это значит? Это значит первая категория снабжения. Это – счастье. Ибо существовали еще и вторая и третья. Из третьей категории (Алексеевский район Белгородской области) наша семья сбежала когда мне было 8 месяцев. Попав в первую категорию, как сейчас вспоминает моя мама, ей казалось, что она очутилась в коммунизме. Настоящем. Бабушка наша тогда впервые в жизни увидела торт. Магазинный, со сливочным кремом. О категориях снабжения слышали все. В СССР их было четыре. «Особая» категория – для Москвы, Ленинграда и столичных городов некоторых союзных республик. Первая – для Донбасса, Кузбасса, промышленных центров, районов Севера и Дальнего Востока. Вторая – для малых и неиндустриальных городов. Ну и последняя, третья – для остального огромного большинства советских граждан. Третья категория означала, что в магазинах не было ничего, кроме кильки в томате, морской капусты, перловой крупы и черного мокрого хлеба, который завозили два раза в неделю. Категории эти были установлены Отцом народов, лучшим другом физкультурников и гением всех времен и народов тов. И. В. Сталиным еще в 1931 году, да так до кончины СССР и просуществовали. Вдумайтесь: самое человечное государство в мире, оплот мира и гуманизма, в котором власть находилась в руках трудящихся, официально поделило этих самых граждан на категории. На сорта. Только не надо мне говорить здесь «А вот сегодня… Мы все нищие…» Да, сегодня многие люди живут бедно. Но они хотя бы имеют возможность при наличии энергии, знаний, сноровки, таланта свое положение улучшить. Подработать. Открыть небольшой или большой – по возможностям бизнес. Уехать на заработки в Италию, в конце концов. И главное – их никто официально, по закону не делит на сорта. Никто не говорит о том, что жизнь сейчас в Украине сладкая, как сгущенка Купянского завода. Жизнь, любезные мои, вообще штука довольно горькая и опасная – во всех странах и во все времена. Но поясните мне, почему в «передовой стране мира», в СССР нельзя было обеспечить колбасой, туалетной бумагой качественными штанами и автомобилями всех желающих? Лично ваш покорный слуга нашел единственное объяснение всему этому. Постараюсь объяснить предельно просто, без заумных слов, дабы было понятно самому ватному «ватнику». На 1990 год в Группе советских войск в Германии насчитывалось 4,1 тыс. танков и 8 тыс. БМП, БТР, БМД и других подобных штук; 390 боевых и 315 транспортных вертолетов; 3,6 тыс. артсистем, включая САУ и РСЗО. Всего личного состава – 337,8 тыс. В одной только ГДР. А всего в Советской армии, войсках КГБ и МВД только военнослужащих – 5 миллионов. Пять. Миллионов. Армия США вместе с Национальной гвардией в это же время не дотягивала даже до миллиона. И не дотягивала существенно. Вы будете шокированы, но в СССР было танков больше, чем в армиях всех остальных стран мира вместе взятых! Почему так? Потому что военная доктрина СССР предполагала наличие паритета (пояснять значение слова, господа «ватники» нужно?) нет, не с США и даже не со свирепым НАТО. У СССР должен был быть паритет сил с армиями всех остальных стран мира вместе взятыми. И эту ораву солдат, сержантов и офицеров надо было кормить, одевать, обувать, лечить, мыть в банях. Для такой массы техники нужно было строить ангары и ремонтные мастерские. Ее заправлять нужно было. В СССР только истребителей МиГ-23 в 70-е годы насчитывалось 3,5 тысячи. А ведь двигатель истребителя не вечен, у него очень ограниченный ресурс и двигатели эти очень даже часто нужно было менять. Как и танковые, между прочим. Коммунисты нам объясняют: это чтоб на нас не напали. Нет, любезные – это жалкое оправдание! «Отмазка», как любят выражаться в «ватной» среде. Ибо генералы НАТО были не настолько скудоумны и историю войн изучали в академиях. Опыт Наполеона и Гитлера наглядно продемонстрировал, что захватить такую огромную страну военным путем невозможно. А контролировать и подавно. А тут еще и фактор ядерного оружия как сдерживающий для мечтателей потоптаться натовскими сапогами по улицам деревни Большие Грязнухи или славного города Мачехин конец. О происках США и «агрессивного блока НАТО» вас пугали и сейчас пугают лишь затем, чтобы вы прощали вождям СССР, а теперь России их спецсанатории, дворцы, яхты, спецпайки и часы по полмиллиона долларов за штуку. Нет, товарищи. Весь этот ужас имеет один источник: до неприличия огромную агрессивность коммунистов и СССР как государства, которая, между прочим, передалась и нынешней России. СССР был до предела милитаризованной страной с милитаризованной экономикой. Однако недостаток колбасы объясняется не только тем, что коммунисты настроили после Второй мировой больше семидесяти тысяч одних только танков и две с половиной сотни атомных субмарин – больше, чем во всех остальных странах вместе взятых. Причина в ином – крайней неэффективности советской экономики. И по-другому в стране, где отсутствовал главный двигатель прогресса – конкуренция на рынке товаров и рабочей силы быть не могло. Директор пивоваренного завода не имел никакого стимула улучшать качество продукции, ибо при системе, когда пиво в дефиците, мужики выпьют и ту бурду, которую он производит «по плану». Советская экономика просто не выдержала военной нагрузки. Не потянула. Ведь танк, в отличие от колхозного трактора, материальных благ не производит. Ракета, в отличие от молокозавода не умеет делать сгущенку. А средняя урожайность зерновых во времена тов. Брежнева составляла 13,4 центнера с гектара. Примерно вдвое меньше, чем на плодородных скалах Норвегии. Во времена сладкого Леонида Ильича на благословенных черноземах Украины производилось по 0,78 яйца в сутки на одного украинца, а рыбзаводы УССР давали (внимание!) пять граммов рыбы на душу населения в суточном выражении. В газетах для народа печатали бравые отчеты о надоях и намолотах, а на закрытых пленумах ЦК КПСС с гордостью констатировали, что после 1964 года советские урожаи ни разу не опускались ниже уровня 1913 года. И гордиться действительно было чем. При тов. Сталине и тов. Хрущеве урожайность была такой же, как при тов. Николае ІІ – около 8 центнеров на круг. Советский Союз не развалили. Не надо вешать собак на Госдеп, Аллена Даллеса, Горбачева и происки НАТО. Советский Союз развалился сам. Рыночная экономика США гонку вооружений выдержала, а советская – нет. Страна с такой экономической системой не могла долго существовать. Она и просуществовала меньше 70 лет, умерев в детском по историческим масштабе возрасте. Вы не задумывались почему в СССР начались перебои с харчами через 5-6 лет после того, как коммунисты были вынуждены отменить крепостное право, т. е. выдать колхозникам паспорта (а это случилось лишь в 1971 году) и почему процесс паспортизации крестьян совпал с началом широкомасштабных закупок зерна «за бугром»? А вы подумайте. Третья категория, товарищи-граждане, третья категория… Вот откуда в городах Донбасса и Урала «все было». Потому что на 80% территории «страны победившего пролетариата» в магазинах – лишь килька в томате и хозяйственное мыло с жутким запахом полуразложившегося трупа. Кстати, знаете, как в народе расшифровывали ВКП(б)? Второе крепостное право большевиков. Вопрос на засыпку: себестоимость производства автомашины ВАЗ-2106 в СССР времен «развитого социализма» составляла порядка 800 рублей. Продавали ее по 6 тысяч. В семь с половиной раза дороже. Почему? А чтобы спрос сбить. Чтобы большинству людей она не по карману была. То же самое с джинсами, кроссовками, цветными телевизорами и магнитофонами. В нашем городском универмаге дубленки свободно висели. По 800 рублей/штука. Даже зажиточный шахтер дважды подумает – брать ли. Вы не поверите, но в долларовом эквиваленте американский рабочий в 1978 году получал в четыре раза большую зарплату, чем его советский коллега. При этом продукты питания в США стоили в 3-5 раз ниже, чем в СССР. Знаете, сколько в США в среднем стоила 100-граммовая плитка треклятого шоколада? 15 центов. Ровно столько же стоил в США и кило белого хлеба. При средней зарплате рабочего в промышленности 879 долларов. Но вот парадокс: моя мама, которая увидела на Донбассе рай по сравнению со своим родным селом на Белгородщине, почему-то упорно верит в это «все было». А я вспоминаю как мне хотелось в детстве шоколада. Вспоминаю, как в год московской Олимпиады мы с бабушкой ездили в гости «на родину» и, надрываясь, перли из Алексеевки, что в Белгородской области, «гостинец» – чемодан, набитый банками со сгущенкой без этикеток. Почему без них? Потому, что это была сгущенка, которую «достал» дядя Ваня, работавший на тамошнем молокозаводе. До слова: рассказывают, что в свое время директора ЦРУ Аллена Даллеса вызвали в Конгресс, где с пристрастием допрашивали примерно так: «Мы посылаем в Южную Америку трактора, комбайны и удобрения – бесплатно. Мы передаем им продукты на миллионы долларов. Мы оказываем им огромную безвозмездную финансовую помощь. Но почему же там народ нас так ненавидит?» На это Даллес невозмутимо ответил: «Потому что, до того как мы там появились, они не подозревали в какой нищете живут. Понимаете о чем я? Оригинал
Злой Кыргыз/Александр Ронкин/ Знаю, сколько жизней спас «Железный купол» за время всех наших последних конфликтов с людоедами. Знаю и благодарен его создателям за это. Но вполне возможно, что если бы у нас не было возможности «отсидеться» под «Железным куполом», мы бы не стали так долго терпеть ракетные атаки на наши города. И у наших политиков не осталось бы возможности для маневра. У них бы тогда стоял выбор – дать гибнуть своим гражданам под падающими на их головы ракетами, или уничтожить врага. Развеять его в пыль. Политики, просто для того, чтобы выжить, вынуждены были бы задействовать всю мощь нашей армии. И тогда, возможно, новые нападения людоедов не следовали бы одно за другим с предсказуемой регулярностью. А так... Ну, типа, ничего страшного. Отсидимся в бомбоубежищах. Вражеские ракеты собъем. Пожары потушим. И дадим еще денег на новые ракеты для «Железного купола». По 72 тысячи баксов за выстрел. А потом мы построим «бетонный купол» над всей страной наподобие чернобыльского саркофага. И закопаемся под 50 метровый слой бетона. И будем там жить. Выродимся в морлоков, но зато никакие хамаса-хизбалинские бомбы нас не достанут. Пусть себе гуляют там наверху и пуляют по бетону. А нам внизу – в саркофаге – будет спокойно и тихо. А чо? Защищаться, так защищаться уже вглухую. Намертво...
Цви Зильбер - Специально для газеты «Эхо»/Израиль Этот громкий заголовок не я придумал. Мои познания в юриспруденции слишком научно-популярны, чтобы делать такие категоричные выводы. Но в журналистике принято делать какие-то выводы опираясь на мнение экспертов, специалистов, пользующихся авторитетом в той или иной области. О том, что Роман Задоров – это израильский Дрейфус, написал в конце прошлой недели на сайте газеты «ХаАрец» один из ведущих юристов Израиля, адвокат Авигдор Фельдман. Его статья называется «Волки, прокуратура и нож Задорова». Почему же продолжение эпопеи с Задоровым привело именитого юриста к такому мнению, которого не могут не прислушиваться даже самые высокие эшелоны израильской судебно-прокурорской элиты? Фельдман отвечает на этот вопрос словами Эмиля Золя, великого французского писателя, который своими искрометными статьями сумел пробудить французское общество от безразличия и равнодушия, добившись в конце концов пересмотра дела и полного оправдания Альфреда Дрейфуса. «Задоров не Дрейфус, но ему тоже нужен Эмиль Золя, который напишет статью под названием «Я обвиняю!», раскрывая всю колоссальную мерзость этого судебного процесса. Мерзости было не меньше, чем в деле Дрейфуса, - пишет Фельдман. - Мерзость заключается не в том, найдут убийцу Таир Рады или нет, а в кривых и возмутительных путях, которыми пользуются полиция и прокуратура, дабы во что бы то ни стало сохранить обвинительный приговор и устранить любые сомнения в его справедливости. Действия, которым нет рациональных объяснений, поэтому я подумал о кровожадных волках. Других объяснений у меня нет… Эмиль Золя написал 13 января 1898 года президенту Республики Феликсу Фору: «Правда, которую я скажу, а я обещал всегда говорить правду, состоит в том, что справедливость не может совершить такое и остаться после этого целой и невредимой… Меня терзают ночные кошмары, потому что этот человек подвергается чудовищным наказаниям за преступление, которого он не совершал». Авигдор Фельдман не может скрыть своего удивления, на что способна израильская система «справедливости», каковой считает себя суд и другие правоохранительные органы. «Волк пришел к Задорову под маской следователя», - пишет он. Когда Задорова привели на первый допрос, следователь рассказал ему, что кровь Таир Рады обнаружена не его одежде, что есть все улики против него, подтвержденные генетической экспертизой. Задоров был озадачен, ведь он не убивал. Тогда следователь начал ему внушать, что бывает, дескать, такой «блэк аут», когда человек совершает убийство, но оно полностью стирается из его памяти. Потом Задорову в камеру подсадили полицейского осведомителя, которого Фельдман называет «шакалом». Тот стал обрабатывать Задорова, внушая ему, что ему лучше бы сознаться. Совершал – не совершал, сознайся, скажи, что наглая девчонка тебя дразнила. Сотрудничество со следствием тебе зачтется, признают тебя виновным в непредумышленном убийстве, дадут 7 лет, потом треть скостят за хорошее поведение… Дальше – больше. «Дрейфус был евреем, офицером французской армии, гордый человек, который носил на поясе большую офицерскую саблю. Задоров не еврей, не израильтянин, он украинец, который получил в Израиле вид на жительство по браку с еврейкой. На его поясе был японский нож для резки линолеума», - пишет Авигдор Фельдман. Саблю Дрейфуса разломили у него над головой после оглашения приговора, когда он крикнул: «Я ни в чем не виновен, да здравствует Франция!» Нож Задорова с абсолютно гладким лезвием судья превратил – росчерком пера – в нож с зазубринами, которым была убита девочка. Вот такие чудеса израильской справедливости. Действительно, когда первые адвокаты из общественной адвокатуры получили материалы дела, они взялись за голову. На лице у девочки был шрам, нанесенный зазубренным лезвием. Нож Задорова был абсолютно гладким… «Роман Задоров молчун, интроверт, он был очень напуган. Трижды его признавали виновным, дважды в окружном суде Назарета и один раз в Верховном. Он не кричал, как Дрейфус, он не сказал ни слова. Опустив глаза в пол он хранил молчание перед микрофонами. Его японский нож, который он носил с собой, никто не ломал у него над головой. Напротив, судья Верховного суда Ицхак Амит изменил лезвие этого ножа, сделав на нем зазубрины, такие страшные зубья, чтобы подогнать дело под вещдоки и заявить, что именно Задоров убил девочку Таир Раду 6 декабря 2006 года в туалете для девочек на втором этаже школы «Нофей-Голан» в Кацрине. Признание подозреваемого – царица всех доказательств. После того, как «подсадная утка» обработала Задорова и он согласился подписать признательные показания, завертелись большие маховики израильской системы справедливости. Стая волков, говоря аллегориями Фельдмана, набросилась на легкую добычу. «Несмотря на то, что не было найдено ни одной улики, которую можно считать уликой с точки зрения судебно-медицинской науки, наше правосудие закрыло глаза на простые вещи. Место преступления было залито кровью, очень много крови. Как могло статься, что ни одной капельки, даже микроскопической, не попало на Задорова? Да и он сам не оставил на месте преступления ни одной чешуйки кожи, даже одной тысячной миллиметра, ни капельки пота, ни волоска, ни ниточки от одежды. Он вошел в кабинку туалета, как бестелесный демон, и покинул место преступления как бестелесный призрак», - пишет авторитетный юрист. Менялись судьи, появлялись новые свидетели, новые подозреваемые, новые данные судмедэкспертизы, но система стоит на своем. Когда доктор Майя Фурман, эксперт, которая поднимала вопрос о зазубринах на ноже, вдруг прошла тендер и была назначена врачом института судебно-медицинской экспертизы в Абу-Кабире (а дело Задорова тогда находилось в суде), прокуратура сделала все возможное, чтобы отменить это назначение. Майя Фурман подала в суд по трудовым конфликтам. «Переписка по электронной почте между Кугелем, который тогда как раз возглавил институт в Абу-Кабире, и различными отделами прокуратуры дает мне все основания назвать их волками», - пишет Фельдман. Прокуратура запретила доктору Кугелю упоминать в своей декларации, что нож был с зазубринами. Ему запретили упоминать, что еще во время первого судебного разбирательства он сказал Шиле Инбар из прокуратуры, что согласен с экспертным мнением Майи Фурман, и нож действительно был с зазубринами. «Сотрудники прокуратуры коррумпировали весь юридический процесс, чтобы скрыть правду. И все только для того, чтобы Задоров, которого они никогда в жизни не встречали, остался пожизненно в тюрьме», - отмечает Фельдман. В завершении хочу лишь отметить необычайный для юриста стиль Авигдора Фельдмана, богатый художественными средствами – аллегориями, эпитетами, гиперболами. Именно поэтому он считается блестящим публицистом. Не говоря уже о большом опыте правозащитной деятельности. Не знаю, может ли он сравниться с Эмилем Золя, ведь в каждое время в каждой стране свои герои, свои лидеры, формирующие общественное мнение. Возможно, его статья о стае волков пробудит израильское общество от равнодушия.
Злой кыргыз Александр Ронкин Замена документации, уличных табличек и знаков, редактирование компьютерных программ и муниципальных сайтов, редактирование общегосударственных программ и сайтов - # СМЕНА_ИМЕНИ обойдется городу Нацрат-Иллит в десятки миллионов шекелей. Объясните мне, дебилу - оттого, что город будет называться Бен-Гурионск или Нью-Плотск, там люди сразу заживут богаче и радостней? Порядка будет больше? Туристы туда потянутся? Может и потянутся, если заходят посмотреть на странных людей, решивших, что если Задрищенск переименовать в Передрищенск, то будет всем счастье. Или денег в муниципальном бюджете столько, что уже просто некуда девать?..
Петр Люкимсон/Специально для газеты "Новости недели"/Израиль На прошлой неделе произошла одна из самых страшных автокатастроф в истории страны: в результате лобового столкновения двух машин погибли супруги Атар и шестеро их детей. Как всегда, одними из первых на место трагедии примчались добровольцы ЗАКА В коротких кадрах телехроники промелькнуло, как эти люди, легко узнаваемые по желтым жилетам, выносят из минибуса тела погибших. Наверное, никто в Израиле не мог смотреть на это без содрогания, многие не удержались от слез. Но думал ли кто-то о том, что в эти минуты переживали сами добровольцы ЗАКА. И через что они проходят всякий раз, оказываясь на месте подобной трагедии. - Я занимаюсь спасением живых и мертвых уже 30 лет, - рассказал основатель ЗАКА Меши Захав. - За эти годы я десятки раз бывал там, где происходили сильные землетрясения, цунами, катастрофы и теракты. Я видел горы трупов. Но когда я оказался возле этой машины на 90-й трассе и увидел, как из нее выносят тела детей, понял, что сейчас сломаюсь. Меня душили слезы. Я смотрел на моих ребят, мужественно делавших свое дело, и спрашивал себя и Бога: "Господи, откуда в них силы сохранять спокойствие?!" И в то же время я лучше кого-либо другого знал, что с этими парнями будет ближайшей ночью, да и еще долгое время после этого. - В чем, собственно говоря, заключается работа ЗАКА в случаях подобных трагедий? - Находившиеся в минибусе тела были так изуродованы, что опознать их не представлялось возможным, потому наши сотрудники прикрепляли к ним бирочку с номером. Все дети были пристегнуты, то есть супруги Атар позаботились об их безопасности. Рядом с детскими телами валялись недоеденные сэндвичи... Когда достали бирку с номером "8", у меня стали сдавать нервы. Казалось, погибшие дети хотят сказать мне: "За что?! Мы ехали с родителями отдохнуть, такие веселые и счастливые, мы не нарушили никаких правил безопасности. Почему же нам суждено было погибнуть по халатности какого-то водителя?!" Я думал, что никто из тех, кто прослушал минутное радиосообщение о страшной катастрофе на 90-й трассе, не представляет, что на самом деле здесь произошло. Никто не в состоянии осознать тот факт, что в одно мгновение, по чужому безрассудству, народ Израиля потерял целую семью… Потом я вспомнил, что всего две недели назад на том же участке 90-й трассы мы доставали из машины погибших членов семьи Авитан. Я убежден, что с проблемой ДТП надо что-то делать. Если бы в результате обстрелов из Газы погибло столько же людей, сколько за последние месяцы на дорогах страны, мы бы уже давно начали полномасштабную войну с ХАМАСом. А так мы лишь возмущаемся, но все остается по-прежнему. О том, что он чувствовал во время работы на 90-й трассе, мы попросили рассказать добровольца ЗАКА Элиэзера Самта. - Когда мы подошли к минибусу семьи Атар, из него не доносилось ни звука, и это было самое страшное, - рассказывает Элиэзер. – Но масштаб трагедии мы осознали не сразу, а только когда сумели открыть дверь и заглянуть внутрь. Мы всего лишь люди, а к такому невозможно привыкнуть. Я закрыл глаза и несколько секунд молился Всевышнему. - А потом? - А потом я сказал себе: надо делать то, что следует, на время отключив все чувства. И мы начали работать. Но отключиться не получалось. Всякий раз, когда мы вытаскивали из машины очередную жертву аварии, я чувствовал... Нет, извините, не могу объяснить, что думал и чувствовал в те минуты. Вернувшись домой, я до пяти утра сидел на кухне и курил. Позвонил приятелю – у нас в ЗАКА принято делиться друг с другом такой болью. Потом сказал себе: "Ты выполнил одну из самых великих заповедей, какую только может выполнить еврей. Ты должен быть сильным", - и пошел спать. Сегодня в ЗАКА насчитывается свыше 3500 добровольцев, которые еженедельно участвуют в среднем в 30 инцидентах, связанных с неестественной смертью. Нередко при этом присутствуют близкие родственники покойных, которым люди в желтых жилетах кажутся едва ли не суперменами, и те невольно начинают искать у них поддержку. Разумеется, не подозревая, что добровольцам ЗАКА поддержка нужна в не меньшей, а порой и в куда большей степени. - Когда мы только начинали работать, одним из основных при приеме в добровольцы ЗАКА было требование, чтобы мужчина был женат, - рассказывает Меши Захав. – Нам тогда казалось, что человек, у которого есть семья, обладает более устойчивой психикой. Но после того как наши добровольцы побывали в двух-трех местах, где произошли трагедии, нам стали звонить их жены, которые не желали, чтобы мужья продолжали работать в ЗАКА, так как это сказывается на их поведении во всех областях жизни, начиная от нервных срывов и бессонницы и заканчивая… Ну, вы меня понимаете. Мы наняли психолога, тот провел серию групповых и индивидуальных встреч, после чего мы вывесили в офисе объявление, что любой, кто нуждается в помощи психолога, может получить ее бесплатно. По объявлению никто не обратился. Но женщины продолжали звонить, и тогда мы поняли, что наши ребята просто стесняются обращаться к психологу, считая это проявлением слабости. Тогда мы объявили посещение групповых сеансов психотерапии обязательным, и это помогло: люди стали раскрываться, выяснилось, что у всех одни и те же проблемы. С тех пор психологи включены в наш штат и работают очень активно. Помимо этого, мы создали в ЗАКА целую систему психологической помощи. Например, у нас есть свое "озеро слез". Каждый раз, когда нам приходится работать на местах массовой гибели людей, мы затем выезжаем всей группой к этому озеру, берем гитары, поем наши песни и так выплескиваем свою боль. Взаимная поддержка очень важна. А еще нам, безусловно, помогает то, что мы люди верующие, сознающие, что все происходящее в этом мире - воля Всевышнего, и постоянно обращающиеся к Нему с молитвой. Честно говоря, я сомневаюсь, что человек может заниматься нашим делом без опоры на веру, без осознания того, что исполняет великую заповедь уважения к мертвым, которую Тора называет истинным милосердием. Ты можешь просто не выдержать этого страшного бремени – постоянно смотреть в лицо смерти. - Вы сказали, что вам довелось видеть сотни страшных трагедий. А какой случай все же был самым памятным? - На самом деле таких много. Помню, как в один из дней праздника Суккот мы целый день искали пропавшего в Иудейской пустыне юношу. Поздно вечером, когда я вернулся домой, снова зазвонил телефон, и мне сообщили о тяжелой аварии на 443-й трассе. Я прибыл туда почти сразу же. Погибший водитель сидел, положив на руль голову. Заглянув в его лицо, я увидел, что это мой старший племянник. День назад мы вместе навещали его жену, которая родила первенца. Помню, я отказывался поверить своим глазам, но документы покойного подтвердили, что я не ошибся. Это была одна из самых черных ночей в моей жизни. Еще помню обрушение пола в банкетном зале "Версаль". Мы и тогда первыми оказались на месте трагедии. Помню, как я увидел торчавшую из-под обломков руку, которая делала знаки, моля о помощи. Я бросился разгребать завалы, и вскоре мы извлекли из-под них молодого парня. Затем стали спасать оказавшуюся под завалами женщину. Я умолял ее держаться, говорил, что еще немного – и мы ее спасем. Она скончалась у меня на руках, и я потом долго спрашивал себя, а все ли мы сделали правильно, не могли ли добраться до нее быстрее? И не находил ответа. Из последних случаев у меня засела в памяти трагедия семьи Атар и пожар в Бейтар-Илите, в котором погибли двое детишек. Там я не выдержал и разрыдался при всех. Я вообще в последнее время стал малость сдавать... - У вас есть собственная система релаксации? - Есть. Она очень проста: каждую пятницу незадолго до наступления субботы я иду на Масличную гору, сижу там, слушая свои любимые, трогающие душу песни, подпеваю им и таким образом, как мне кажется, освобождаюсь от накопившегося за неделю груза. Потом я возвращаюсь домой, иду на молитву, сажусь с семьей за субботний стол и рядом кладу бипер. Пожалуй, и не припомню субботы, в которую он ни разу не зазвонил. * * * В конце прошлой недели водитель, по вине которого произошла авария, унесшая жизни восьми членов семьи Атар, был доставлен к месту ДТП для проведения следственного эксперимента: он должен был восстановить события, предшествующие столкновению. Но уже через несколько минут после начала эксперимента мужчина пожаловался на плохое самочувствие и потерял сознание. Его доставили в больницу "Сорока" в Беэр-Шеве. Ранее 10-й канал ИТВ сообщил, что водитель имеет 90-процентную инвалидность и обращался в минздрав с просьбой выписать ему медицинскую марихуану для облегчения состояния. В его машине был обнаружен пакетик с каннабисом, но пока неясно, вел ли он в тот день машину под воздействием наркотика. P. S. Об автобусе на том же шоссе
В начале ноября в Минске состоялаяь международная конференция, на которю съехались специалисты по "бархатным" и цветным" революциям. Если Беларусь не удается «демократизировать» по украинскому сценарию, то остается последний вариант - югославский, - счиатет политолог Александр Носович (Калининград). Ведущий - Александр Гур-Арье
Последние скандальные столкновения депутатов Кнессета не только развеселили израильтян, но и заставили их задуматься: а что же делать с этими "слугами народа"? В студии ITON.TV журналисты Павел Маргулян и Цви Зильбер.
Почему евреев обвиняют в геноциде армян? Кто на самом деле организовал геноцид. Почему Израиль до сих пор не признал геноцид армянского народа? На эти и другие вопросы отвечает в студии телеканала ITON.TV раввин, доктор Михаил Финкель. Ведущий - Александр Гур-Арье
Притчи народов мира в программе "Искусственный разум" на канале ITON.TV. Все программы проекта можно посмотреть здесь
Как добиться успеха в бизнесе? Как влияют санкции на экономику РФ? Куда движется российская экономика? На эти и другие вопросы в студии телеканала ITON.TV отвечает Вадим Дозорцев (Москва), основатель и совладелец консалтинговой компании BERNER&STAFFORD. Ведущий - Александр Гур-Арье
Лучшие программы ITON.TV. Менахем Бегин привел сефардов в израильскую политику. Перестал ли с тех пор Израиль быть европейским государством? На неудобные вопросы Александра Вальдмана отвечает известный политолог Алекс Векслер.
В понедельник, 12 ноября, Людмиле Гурченко исполнилось бы 83 года. Композитор, пианист, оранжировщик Константин Купервейс рассказывает об истории своих непростых семейных и творческих отношений с великой актрисой. Некоторыми подробностями он делится впервые на ITON.TV. Ведущий - Марк Котлярский
Израильский профессор Моти Гольденберг рассказал о том, что в он с коллегами может помочь женщинам с миомой матки практически в 100% случаев. При этом матка не удаляется, женщина остается способной к деторождению, и на теле пациентки не остается шрамов.
