В Израиле пытаются провести закон о так называемой "лояльности в культуре". Представители самой культуры приняли его "в штыки". Но у него есть и множество сторонников. В студии ITON.TV журналисты Марк Котлярский и Лев Авенайс.
Цви Зильбер - Специально для газеты «Эхо»/Израиль Этот громкий заголовок не я придумал. Мои познания в юриспруденции слишком научно-популярны, чтобы делать такие категоричные выводы. Но в журналистике принято делать какие-то выводы опираясь на мнение экспертов, специалистов, пользующихся авторитетом в той или иной области. О том, что Роман Задоров – это израильский Дрейфус, написал в конце прошлой недели на сайте газеты «ХаАрец» один из ведущих юристов Израиля, адвокат Авигдор Фельдман. Его статья называется «Волки, прокуратура и нож Задорова». Почему же продолжение эпопеи с Задоровым привело именитого юриста к такому мнению, которого не могут не прислушиваться даже самые высокие эшелоны израильской судебно-прокурорской элиты? Фельдман отвечает на этот вопрос словами Эмиля Золя, великого французского писателя, который своими искрометными статьями сумел пробудить французское общество от безразличия и равнодушия, добившись в конце концов пересмотра дела и полного оправдания Альфреда Дрейфуса. «Задоров не Дрейфус, но ему тоже нужен Эмиль Золя, который напишет статью под названием «Я обвиняю!», раскрывая всю колоссальную мерзость этого судебного процесса. Мерзости было не меньше, чем в деле Дрейфуса, - пишет Фельдман. - Мерзость заключается не в том, найдут убийцу Таир Рады или нет, а в кривых и возмутительных путях, которыми пользуются полиция и прокуратура, дабы во что бы то ни стало сохранить обвинительный приговор и устранить любые сомнения в его справедливости. Действия, которым нет рациональных объяснений, поэтому я подумал о кровожадных волках. Других объяснений у меня нет… Эмиль Золя написал 13 января 1898 года президенту Республики Феликсу Фору: «Правда, которую я скажу, а я обещал всегда говорить правду, состоит в том, что справедливость не может совершить такое и остаться после этого целой и невредимой… Меня терзают ночные кошмары, потому что этот человек подвергается чудовищным наказаниям за преступление, которого он не совершал». Авигдор Фельдман не может скрыть своего удивления, на что способна израильская система «справедливости», каковой считает себя суд и другие правоохранительные органы. «Волк пришел к Задорову под маской следователя», - пишет он. Когда Задорова привели на первый допрос, следователь рассказал ему, что кровь Таир Рады обнаружена не его одежде, что есть все улики против него, подтвержденные генетической экспертизой. Задоров был озадачен, ведь он не убивал. Тогда следователь начал ему внушать, что бывает, дескать, такой «блэк аут», когда человек совершает убийство, но оно полностью стирается из его памяти. Потом Задорову в камеру подсадили полицейского осведомителя, которого Фельдман называет «шакалом». Тот стал обрабатывать Задорова, внушая ему, что ему лучше бы сознаться. Совершал – не совершал, сознайся, скажи, что наглая девчонка тебя дразнила. Сотрудничество со следствием тебе зачтется, признают тебя виновным в непредумышленном убийстве, дадут 7 лет, потом треть скостят за хорошее поведение… Дальше – больше. «Дрейфус был евреем, офицером французской армии, гордый человек, который носил на поясе большую офицерскую саблю. Задоров не еврей, не израильтянин, он украинец, который получил в Израиле вид на жительство по браку с еврейкой. На его поясе был японский нож для резки линолеума», - пишет Авигдор Фельдман. Саблю Дрейфуса разломили у него над головой после оглашения приговора, когда он крикнул: «Я ни в чем не виновен, да здравствует Франция!» Нож Задорова с абсолютно гладким лезвием судья превратил – росчерком пера – в нож с зазубринами, которым была убита девочка. Вот такие чудеса израильской справедливости. Действительно, когда первые адвокаты из общественной адвокатуры получили материалы дела, они взялись за голову. На лице у девочки был шрам, нанесенный зазубренным лезвием. Нож Задорова был абсолютно гладким… «Роман Задоров молчун, интроверт, он был очень напуган. Трижды его признавали виновным, дважды в окружном суде Назарета и один раз в Верховном. Он не кричал, как Дрейфус, он не сказал ни слова. Опустив глаза в пол он хранил молчание перед микрофонами. Его японский нож, который он носил с собой, никто не ломал у него над головой. Напротив, судья Верховного суда Ицхак Амит изменил лезвие этого ножа, сделав на нем зазубрины, такие страшные зубья, чтобы подогнать дело под вещдоки и заявить, что именно Задоров убил девочку Таир Раду 6 декабря 2006 года в туалете для девочек на втором этаже школы «Нофей-Голан» в Кацрине. Признание подозреваемого – царица всех доказательств. После того, как «подсадная утка» обработала Задорова и он согласился подписать признательные показания, завертелись большие маховики израильской системы справедливости. Стая волков, говоря аллегориями Фельдмана, набросилась на легкую добычу. «Несмотря на то, что не было найдено ни одной улики, которую можно считать уликой с точки зрения судебно-медицинской науки, наше правосудие закрыло глаза на простые вещи. Место преступления было залито кровью, очень много крови. Как могло статься, что ни одной капельки, даже микроскопической, не попало на Задорова? Да и он сам не оставил на месте преступления ни одной чешуйки кожи, даже одной тысячной миллиметра, ни капельки пота, ни волоска, ни ниточки от одежды. Он вошел в кабинку туалета, как бестелесный демон, и покинул место преступления как бестелесный призрак», - пишет авторитетный юрист. Менялись судьи, появлялись новые свидетели, новые подозреваемые, новые данные судмедэкспертизы, но система стоит на своем. Когда доктор Майя Фурман, эксперт, которая поднимала вопрос о зазубринах на ноже, вдруг прошла тендер и была назначена врачом института судебно-медицинской экспертизы в Абу-Кабире (а дело Задорова тогда находилось в суде), прокуратура сделала все возможное, чтобы отменить это назначение. Майя Фурман подала в суд по трудовым конфликтам. «Переписка по электронной почте между Кугелем, который тогда как раз возглавил институт в Абу-Кабире, и различными отделами прокуратуры дает мне все основания назвать их волками», - пишет Фельдман. Прокуратура запретила доктору Кугелю упоминать в своей декларации, что нож был с зазубринами. Ему запретили упоминать, что еще во время первого судебного разбирательства он сказал Шиле Инбар из прокуратуры, что согласен с экспертным мнением Майи Фурман, и нож действительно был с зазубринами. «Сотрудники прокуратуры коррумпировали весь юридический процесс, чтобы скрыть правду. И все только для того, чтобы Задоров, которого они никогда в жизни не встречали, остался пожизненно в тюрьме», - отмечает Фельдман. В завершении хочу лишь отметить необычайный для юриста стиль Авигдора Фельдмана, богатый художественными средствами – аллегориями, эпитетами, гиперболами. Именно поэтому он считается блестящим публицистом. Не говоря уже о большом опыте правозащитной деятельности. Не знаю, может ли он сравниться с Эмилем Золя, ведь в каждое время в каждой стране свои герои, свои лидеры, формирующие общественное мнение. Возможно, его статья о стае волков пробудит израильское общество от равнодушия.
Злой кыргыз Александр Ронкин Замена документации, уличных табличек и знаков, редактирование компьютерных программ и муниципальных сайтов, редактирование общегосударственных программ и сайтов - # СМЕНА_ИМЕНИ обойдется городу Нацрат-Иллит в десятки миллионов шекелей. Объясните мне, дебилу - оттого, что город будет называться Бен-Гурионск или Нью-Плотск, там люди сразу заживут богаче и радостней? Порядка будет больше? Туристы туда потянутся? Может и потянутся, если заходят посмотреть на странных людей, решивших, что если Задрищенск переименовать в Передрищенск, то будет всем счастье. Или денег в муниципальном бюджете столько, что уже просто некуда девать?..
Петр Люкимсон/Специально для газеты "Новости недели"/Израиль На прошлой неделе произошла одна из самых страшных автокатастроф в истории страны: в результате лобового столкновения двух машин погибли супруги Атар и шестеро их детей. Как всегда, одними из первых на место трагедии примчались добровольцы ЗАКА В коротких кадрах телехроники промелькнуло, как эти люди, легко узнаваемые по желтым жилетам, выносят из минибуса тела погибших. Наверное, никто в Израиле не мог смотреть на это без содрогания, многие не удержались от слез. Но думал ли кто-то о том, что в эти минуты переживали сами добровольцы ЗАКА. И через что они проходят всякий раз, оказываясь на месте подобной трагедии. - Я занимаюсь спасением живых и мертвых уже 30 лет, - рассказал основатель ЗАКА Меши Захав. - За эти годы я десятки раз бывал там, где происходили сильные землетрясения, цунами, катастрофы и теракты. Я видел горы трупов. Но когда я оказался возле этой машины на 90-й трассе и увидел, как из нее выносят тела детей, понял, что сейчас сломаюсь. Меня душили слезы. Я смотрел на моих ребят, мужественно делавших свое дело, и спрашивал себя и Бога: "Господи, откуда в них силы сохранять спокойствие?!" И в то же время я лучше кого-либо другого знал, что с этими парнями будет ближайшей ночью, да и еще долгое время после этого. - В чем, собственно говоря, заключается работа ЗАКА в случаях подобных трагедий? - Находившиеся в минибусе тела были так изуродованы, что опознать их не представлялось возможным, потому наши сотрудники прикрепляли к ним бирочку с номером. Все дети были пристегнуты, то есть супруги Атар позаботились об их безопасности. Рядом с детскими телами валялись недоеденные сэндвичи... Когда достали бирку с номером "8", у меня стали сдавать нервы. Казалось, погибшие дети хотят сказать мне: "За что?! Мы ехали с родителями отдохнуть, такие веселые и счастливые, мы не нарушили никаких правил безопасности. Почему же нам суждено было погибнуть по халатности какого-то водителя?!" Я думал, что никто из тех, кто прослушал минутное радиосообщение о страшной катастрофе на 90-й трассе, не представляет, что на самом деле здесь произошло. Никто не в состоянии осознать тот факт, что в одно мгновение, по чужому безрассудству, народ Израиля потерял целую семью… Потом я вспомнил, что всего две недели назад на том же участке 90-й трассы мы доставали из машины погибших членов семьи Авитан. Я убежден, что с проблемой ДТП надо что-то делать. Если бы в результате обстрелов из Газы погибло столько же людей, сколько за последние месяцы на дорогах страны, мы бы уже давно начали полномасштабную войну с ХАМАСом. А так мы лишь возмущаемся, но все остается по-прежнему. О том, что он чувствовал во время работы на 90-й трассе, мы попросили рассказать добровольца ЗАКА Элиэзера Самта. - Когда мы подошли к минибусу семьи Атар, из него не доносилось ни звука, и это было самое страшное, - рассказывает Элиэзер. – Но масштаб трагедии мы осознали не сразу, а только когда сумели открыть дверь и заглянуть внутрь. Мы всего лишь люди, а к такому невозможно привыкнуть. Я закрыл глаза и несколько секунд молился Всевышнему. - А потом? - А потом я сказал себе: надо делать то, что следует, на время отключив все чувства. И мы начали работать. Но отключиться не получалось. Всякий раз, когда мы вытаскивали из машины очередную жертву аварии, я чувствовал... Нет, извините, не могу объяснить, что думал и чувствовал в те минуты. Вернувшись домой, я до пяти утра сидел на кухне и курил. Позвонил приятелю – у нас в ЗАКА принято делиться друг с другом такой болью. Потом сказал себе: "Ты выполнил одну из самых великих заповедей, какую только может выполнить еврей. Ты должен быть сильным", - и пошел спать. Сегодня в ЗАКА насчитывается свыше 3500 добровольцев, которые еженедельно участвуют в среднем в 30 инцидентах, связанных с неестественной смертью. Нередко при этом присутствуют близкие родственники покойных, которым люди в желтых жилетах кажутся едва ли не суперменами, и те невольно начинают искать у них поддержку. Разумеется, не подозревая, что добровольцам ЗАКА поддержка нужна в не меньшей, а порой и в куда большей степени. - Когда мы только начинали работать, одним из основных при приеме в добровольцы ЗАКА было требование, чтобы мужчина был женат, - рассказывает Меши Захав. – Нам тогда казалось, что человек, у которого есть семья, обладает более устойчивой психикой. Но после того как наши добровольцы побывали в двух-трех местах, где произошли трагедии, нам стали звонить их жены, которые не желали, чтобы мужья продолжали работать в ЗАКА, так как это сказывается на их поведении во всех областях жизни, начиная от нервных срывов и бессонницы и заканчивая… Ну, вы меня понимаете. Мы наняли психолога, тот провел серию групповых и индивидуальных встреч, после чего мы вывесили в офисе объявление, что любой, кто нуждается в помощи психолога, может получить ее бесплатно. По объявлению никто не обратился. Но женщины продолжали звонить, и тогда мы поняли, что наши ребята просто стесняются обращаться к психологу, считая это проявлением слабости. Тогда мы объявили посещение групповых сеансов психотерапии обязательным, и это помогло: люди стали раскрываться, выяснилось, что у всех одни и те же проблемы. С тех пор психологи включены в наш штат и работают очень активно. Помимо этого, мы создали в ЗАКА целую систему психологической помощи. Например, у нас есть свое "озеро слез". Каждый раз, когда нам приходится работать на местах массовой гибели людей, мы затем выезжаем всей группой к этому озеру, берем гитары, поем наши песни и так выплескиваем свою боль. Взаимная поддержка очень важна. А еще нам, безусловно, помогает то, что мы люди верующие, сознающие, что все происходящее в этом мире - воля Всевышнего, и постоянно обращающиеся к Нему с молитвой. Честно говоря, я сомневаюсь, что человек может заниматься нашим делом без опоры на веру, без осознания того, что исполняет великую заповедь уважения к мертвым, которую Тора называет истинным милосердием. Ты можешь просто не выдержать этого страшного бремени – постоянно смотреть в лицо смерти. - Вы сказали, что вам довелось видеть сотни страшных трагедий. А какой случай все же был самым памятным? - На самом деле таких много. Помню, как в один из дней праздника Суккот мы целый день искали пропавшего в Иудейской пустыне юношу. Поздно вечером, когда я вернулся домой, снова зазвонил телефон, и мне сообщили о тяжелой аварии на 443-й трассе. Я прибыл туда почти сразу же. Погибший водитель сидел, положив на руль голову. Заглянув в его лицо, я увидел, что это мой старший племянник. День назад мы вместе навещали его жену, которая родила первенца. Помню, я отказывался поверить своим глазам, но документы покойного подтвердили, что я не ошибся. Это была одна из самых черных ночей в моей жизни. Еще помню обрушение пола в банкетном зале "Версаль". Мы и тогда первыми оказались на месте трагедии. Помню, как я увидел торчавшую из-под обломков руку, которая делала знаки, моля о помощи. Я бросился разгребать завалы, и вскоре мы извлекли из-под них молодого парня. Затем стали спасать оказавшуюся под завалами женщину. Я умолял ее держаться, говорил, что еще немного – и мы ее спасем. Она скончалась у меня на руках, и я потом долго спрашивал себя, а все ли мы сделали правильно, не могли ли добраться до нее быстрее? И не находил ответа. Из последних случаев у меня засела в памяти трагедия семьи Атар и пожар в Бейтар-Илите, в котором погибли двое детишек. Там я не выдержал и разрыдался при всех. Я вообще в последнее время стал малость сдавать... - У вас есть собственная система релаксации? - Есть. Она очень проста: каждую пятницу незадолго до наступления субботы я иду на Масличную гору, сижу там, слушая свои любимые, трогающие душу песни, подпеваю им и таким образом, как мне кажется, освобождаюсь от накопившегося за неделю груза. Потом я возвращаюсь домой, иду на молитву, сажусь с семьей за субботний стол и рядом кладу бипер. Пожалуй, и не припомню субботы, в которую он ни разу не зазвонил. * * * В конце прошлой недели водитель, по вине которого произошла авария, унесшая жизни восьми членов семьи Атар, был доставлен к месту ДТП для проведения следственного эксперимента: он должен был восстановить события, предшествующие столкновению. Но уже через несколько минут после начала эксперимента мужчина пожаловался на плохое самочувствие и потерял сознание. Его доставили в больницу "Сорока" в Беэр-Шеве. Ранее 10-й канал ИТВ сообщил, что водитель имеет 90-процентную инвалидность и обращался в минздрав с просьбой выписать ему медицинскую марихуану для облегчения состояния. В его машине был обнаружен пакетик с каннабисом, но пока неясно, вел ли он в тот день машину под воздействием наркотика. P. S. Об автобусе на том же шоссе
Александр РОНКИН/редактор «Эхо»/Израиль Зачем ты туда едешь? Что ты там будешь делать? И главный и неизменный вопрос, который задают мои собеседники: а что, там еще остались евреи? И эта моя поездка ничем в этом смысле не отличалась от предыдущих. Когда я узнал, что Еврейское агентство Сохнут в рамках программы «Офек Исраэль» посылает меня с лекциями на Урал, вопрос о том, кому я буду читать эти самые лекции, встал и для меня. Магнитка Прозвучит, наверное, несколько смешно и патетично, но я рассматриваю такие поездки и свое участие в них как некую миссию. Мне очень хочется донести до будущих (я надеюсь) граждан Государства Израиль общее представление о стране, в которой они собираются жить и растить детей. По проекту «Горизонт Израиля», основным инициатором которого стал Сохнут и Министерство алии и интеграции во главе с Софой Ландвер, в российские регионы и «медвежьи уголки» направляются десятки специалистов из разных сфер общественной и хозяйственной жизни Израиля, владеющие огромной массой практически полезной информации. Приведу для примера Мати Шарфштейн — сотрудницу Сохнута с многолетним стажем. Эта потрясающая женщина, с которой меня свела судьба в моем «уральском турне» и которую я про себя называл «вечным двигателем» за неиссякаемую энергию, везла будущим слушателям огромный запас практически полезных сведений. Мати Шарфштейн Она могла часами не останавливаясь рассказывать слушателям о всех тех видах финансовой, организационной и прочей поддержки, которую по приезде в страну смогут получить олим. И даже для меня было удивительно слушать о многочисленных стипендиях, фондах поддержки, курсах переобучения и прочая и прочая. Рамки газетной статьи не позволяют мне рассказать обо всех тех замечательных «сохнутовцах», которых я встретил в этой поездке, но я обязан отметить двух человек — двух милейших женщин. Одна из них — Мати Шарфштейн, о которой я уже написал выше, а вторая — представитель Сохнута по Центральному региону России Эмилия Ительман. Эмилия Ительман Мила — ей удивительно подходит это имя — женщина удивительная. Она и светится внутренней добротой и желанием помочь человеку, и одновременно она жесткий администратор, властно управляющий сложным сохнутовским механизмом на местах. Офисы организации, которые она контролирует, разбросаны по территории в тысячи километров. Очень непросто женщине, матери двоих детей совершать практически ежедневные переезды и перелеты на огромные расстояния. Нужно сказать, что большая часть этой самой поддержки по приезде в страну (и финансовой, и организационной, и консультационной) — это уже прерогатива и инициатива Министерства алии и интеграции. Правда и то, что за те годы, что во главе этого министерства стоит Софа Ландвер (и во многом благодаря ей), количество уровней, способов и видов поддержки вновь прибывших возросло многократно. Не хочу плакаться в стиле «кше анахну бану каше хайя лану» (когда мы приехали, нам было тяжело), но если сравнивать уровень поддержки, который оказывает «мисрад клита» новым репатриантам сегодня с уровнем «нашего времени» (93-й год) — может показаться, что речь идет о двух разных государствах. Возвращаясь к лекторам, едущим по проекту «Офек Исраэль», повторюсь, что большинство из них везет слушателям, образно говоря, «багаж практических знаний» — сведения о том, куда пойти, к кому обратиться в том или ином случае, где получить нужную консультацию, где найти нужные курсы... Я, разумеется, тоже в этом смысле владею достаточно обширной информацией. И как человек, давно работающий в стране и вырастивший тут детей, и как журналист, живущий и «варящийся» в потоке информации. Однако свою задачу я с самой первой поездки определил особо. Я хотел как гражданин Израиля рассказать будущим олим, гражданами какой страны они собираются стать. Не «жителями», а именно «гражданами». Я пытаюсь объяснить им, что, не понимая и не ощущая в чем суть понятия «гражданин Израиля», они никогда не станут своими в новом доме, а навсегда останутся «олим ми руссия». Выясняется, что, обладая довольно полными сведениями во многих практических вопросах обустройства в Израиле, будущие олим не имеют совершенно никакого представления ни о политической системе нашей страны, ни о механизмах власти, ни об израильской демократии. Как работает Кнессет, какие партии и общественные движения действуют в стране, судебная власть и местные органы, полиция, отношения государства и религии — все эти темы для наших слушателей в российской глубинке абсолютная «терра инкогнито». Они знают, например, сколько стоит квартира в Тель-Авиве или новая «Мазда», но даже не задумываются о своих гражданских правах, которые они получат вместе с «корзиной абсорбции», и о том, что им с этими правами делать. Мне выпал непростой и ужасно интересный маршрут по городам Урала: Екатеринбург — Челябинск — Магнитогорск. И если в одном из них (в Свердловске) я однажды побывал (почти 40 лет назад), то о двух других городах имел представление только из книжек, фильмов и анекдотов. Евреи в этих районах России появились довольно поздно — Урал находился вне черты оседлости, и, кроме того, в промышленных районах евреям вообще запрещено было появляться. Первое относительно массовое появление здесь евреев спровоцировала Первая мировая война. Некоторые евреи-беженцы из Европы оказались в числе интернированных на Урал. Настоящая еврейская жизнь началась здесь во время Великой отечественной войны. Сюда были эвакуированы тысячи евреев из западных частей России (СССР?). В результате эвакуации здесь оказался большой процент интеллигенции — научной или технической. Здесь кроме металлургической была и атомная промышленность. Это требовало высокого процента научно-технической интеллигенции. Исторически сложилось, что евреи здесь были большой частью этой самой прослойки — ИТР (инженерно-технических работников). Да и среди творческой интеллигенции евреи в годы войны заняли очень видное место. В общем, когда «открылись ворота», в этих краях было немало евреев. И очень-очень многие из них довольно быстро воспользовались своим правом на возвращение. Но, как выясняется, остается еще немалая часть. Сколько? У меня нет ответа. Вести точный учет всех, кто имеет право на возвращение, дело очень непростое, хотя отделения Сохнута на местах заняты этой работой ежедневно. И во всяком случае можно сказать, что у представителей еврейского агентства есть контакты и связи со всеми, кто хочет рано или поздно подняться в Израиль. Я видел этих людей, хотя в паспорта им, конечно, не заглядывал. Вдумчивые, серьезные лица, основательный подход к вопросу о переезде. У многих из них (у подавляющего большинства) в Израиле живут родственники и друзья, у многих дети уже здесь — отправлены по разным программам. Моя лекция в Челябинске На наших встречах в небольшие залы местных сохнутовских центров обычно набивалось по 60-70 человек. Слушают очень заинтересованно, вопросы задают по существу. С каждым из них представители Сохнута ведут постоянную кропотливую работу, что называется «ведут» человека до тех пор, пока он не станет новым репатриантом. А этим людям выбор свой сделать очень непросто. Сильно прилеплены они к своему образу жизни, плохо понимают, что ждет их в чужой стране, боятся, что останутся без языка, без работы. Потому-то до сих пор сидят там — в регионе с очень, честно говоря, невысоким уровнем жизни и с очень непростой экологией. И поэтому приезды знающих людей из «самого Израиля» им так интересны. И Сохнут и Министерство алии и интеграции в рамках «Офек Исраэль» стараются посылать сюда самых интересных людей. Поэтому, завершая эти беглые заметки, я должен упомянуть еще одного сохнутовского посланника, с которым меня свела эта поездка, — это замечательный ученый, литератор, идишист, профессор Велвл Чернин. Профессор Велвл Чернин Его «краткий курс» истории Израиля я прослушал три раза во всех трех точках нашего маршрута, открывая для себя каждый раз какие-то новые вещи. И снова, в который раз, я понимаю, что вынес из этой поездки и из встреч с будущими репатриантами для себя самого не меньше, чем дал им — новое понимание своей страны Израиля. Тель-Авив-Екатеринбург-Челябинск-Магнитогорс
Злой кыргыз - Александр Ронкин Я - пессимист. Я "по жизни" не верю в победу правды, только потому, что, типа, "наше дело правое". И обычно я оказываюсь прав. Но сегодня тот редкий случай, когда я оказался не прав и не жалею об этом. Многие знают, что некоторое время назад наш канал Iton-TV преодолел стотысячный барьер подписчиков, дошел уже до 140 тысяч, и получ ил от компании Yotube почетную "Серебряную кнопку". С нашим каналом сотрудничают многие десятки журналистов из самых разных стран мира. Мы известны тем, что предоставляем слово по самым острым вопросам разным сторонам конфликтов, обладателям разных, иногда диаметрально-противположных мнений. У нас нет цензуры. Может, поэтому наши ролики смотрят ежедневно по 70 тысяч человек в 80 странах мира. Но естесственно, каждая из сторон конфликта, который мы освещаем, обвиняет нас в «работе на противника». Мы уже к этому привыкли. Чего мы не ожидали – это организованной и спланированной атаки на нас. В один прекрасный день два месяца тому назад Yotube вдруг объявил нам, что наш канал закрыт из-за нарушения принципов сообщества. Первая же проверка показала, что в течении одной недели накануне закрытия, Yotube получил несколько сотен жалоб на наши программы. Причем с обвинениями, под которыми не было совершенно никаких оснований. Это был удар ниже пояса. И моральный. И финансовый. Мы, конечно, тут же перешли на запасной канал, который в короткое время набрал почти 20 тысяч подписчиков, но все равно, ощущение нокдауна было очень сильным... Утрата главного канала практически привела и к падению сайта, так как не работали большинство линков. И все-таки мы (некоторые из нас) не сдались. Исполнительный директор канала и один из наших ведущих комментатор Александр Гур-Арье Александр Гур-Арье (Alexander Gur-Arie) совершил то, что знающие люди сравнивают с подвигом Геракла (кроме шуток) – он пробился через стену роботов Yotube, отвечающих обычно на жалобы и аппеляции владельцев канала, и добился пересмотра нашего дела. И вот – победа. Администрация Yotube решила, что мы не нарушали правил сообщества, а все «жалобы» на нас - заранее спланированная и скоординированная атака ботов и троллей. Канал возвращен, все зрители и рекламодатели вернулись на свои места. И те дополнительный 20 тысяч подписчиков, которые мы приобрели на запасном канале, очевидно вернуться вместе с нами на главный канал и присоединяться к 140 тысячам. Ваши поздравления, слов поддержки и подарки посылайте прямо мне! А главное – смотрите ITON.TV -------------------------- ПыСы. На проходившем в октябре очередном Всемирном конгрессе русской прессы в Нью-Йорке наш канал получил Почетную грамоту правительства России за работу по сохранению и развитию русского языка за пределами России. Получать награду ездил Alexandr Valdman )))
Главный редактор парижского интернет-портала "Русский очевидец" Елена Якунина в эфире ITON.TV делится впечатлениями о прошедших в столице Франции торжествах в честь 100-летия со дня окончания Первой мировой войны. Ведущий программы Александр Вальдман.
В рамках "изживания расизма в отношении выходцев из Эфиопии" в Израиле предлагается провести некую "избирательную амнистию", которая сама по себе может рассматриваться как элемент расизма. В студии ITON.TV журналисты Марк Горин и Лазарь Данович. Ведущий - Михаил Горин
Почему евреев обвиняют в геноциде армян? Кто на самом деле организовал геноцид. Почему Израиль до сих пор не признал геноцид армянского народа? На эти и другие вопросы отвечает в студии телеканала ITON.TV раввин, доктор Михаил Финкель. Ведущий - Александр Гур-Арье
Притчи народов мира в программе "Искусственный разум" на канале ITON.TV. Все программы проекта можно посмотреть здесь
Как добиться успеха в бизнесе? Как влияют санкции на экономику РФ? Куда движется российская экономика? На эти и другие вопросы в студии телеканала ITON.TV отвечает Вадим Дозорцев (Москва), основатель и совладелец консалтинговой компании BERNER&STAFFORD. Ведущий - Александр Гур-Арье
Лучшие программы ITON.TV. Менахем Бегин привел сефардов в израильскую политику. Перестал ли с тех пор Израиль быть европейским государством? На неудобные вопросы Александра Вальдмана отвечает известный политолог Алекс Векслер.
Журналист и историк Александр Разгон по случаю 50-летия ввода советских войск в Чехословакию дает в программе "Культурный шок" свое видение событий. Ведущий - Марк Котлярский.
Врач-аллерголог израильской больничной кассы "Маккаби" Валерий Теплицкий рассказывает о новых лекарственных препаратах против аллергии и о новых методах диагностики и лечения, которые применяют в Израиле против этой коварной болезни.
