Арик Эльман - политолог/Специально для газеты "Эхо"
Международный день памяти жертв Холокоста 27 января ознаменовался в этом году скандалом между Польшей и Израилем в связи с принятием польским Сеймом поправок к Закону о национальной памяти, согласно которым употребление выражения «польские лагеря смерти» и утверждение, что польский народ или польское государство несут коллективную ответственность за Холокост были объявлены уголовным преступлением.
Процесс начал хозяин партии «Еш Атид», ведущий альтернативный кандидат на пост премьер-министра Израиля Яир Лапид, который вышел в субботу в Твиттер, чтобы провозгласить: «Польша была соучастницей Холокоста. Сотни тысяч евреев были убиты на ее земле, не встретив ни одного немецкого офицера. Польские лагеря смерти были, и никакой закон этого не изменит».
Посольство Польши в Израиле, увидев этот поток сознания одного из ведущих политических лидеров Еврейского государства, начало опровергать его фактами, но Лапида уже нельзя было остановить, и его ответ был демагогически прост – «Я – сын уцелевшего в Холокосте, мою бабушку убили в Польше немцы и поляки, и я не нуждаюсь в том, чтобы вы учили меня истории Холокоста». Звучит это очень гордо, вне всякого сомнения. Однако где на самом деле истина?
Начнем с того, что термин «польские лагеря смерти», запрет на использование которого является основной целью нового польского закона, был придуман в 1956 году группой бывших нацистов, окопавшихся в так называемом «Бюро 114» западногерманской разведки с ведома и под прикрытием американских военных. Американцы купились на доводы первого канцлера новой Германии Конрада Аденауэра о том, что экс-нацисты лучше всех знают СССР и страны Восточного блока. Во главе «Бюро 114» стоял бывший сержант тайное военной полиции Рейха Альфред Бенцингер, и именно ему, по данным историков, принадлежат авторские права на тезис о том, что лагеря смерти на самом деле были польскими.
Идея была проста – чем больше эти три слова будут оседать в памяти человечества, тем выше шансы, что Германии удастся как-то отвертеться от исключительной ответственности за уничтожение евреев в этих лагерях. Судя по твиту Яира Лапида, как минимум частично замысел неонацистов удался.
В реальности, разумеется, ни Польша, ни польский народ не имели к лагерям смерти никакого отношения. К моменту утверждения плана строительства первого лагеря уничтожения – Бельзек – за три месяца до Ванзейской конференции, Польша сама представляла собой огромное гетто, в котором террору, грабежу, насилию и голоду подвергались и евреи, и сами поляки, только разными темпами.
В Польше, в отличие от большинства стран, оккупированных нацистами, не существовало никакого организованного коллаборационизма или марионеточного правительства. Более того – подавляющее большинство польской элиты – политики, государственные чиновники, бывшие военные, священники, журналисты, профессора, крупные землевладельцы – были систематически уничтожены нацистами сразу после оккупации (общее число жертв этой кампании оценивается в 60 тысяч). Те, кто оказался в 1939 году на территории, оккупированной СССР, также подверглись арестам, депортациям и казням.
В своей (совершенно жуткой) книге «Кровавые земли» историк Тимоти Снайдер продемонстрировал, как такое систематическое уничтожение ума, чести и совести польского народа повлекло за собой тотальный психологический и моральный хаос, вылившийся на фоне традиционного и неоспоримого польского антисемитизма в целый ряд погромов и убийств евреев поляками, особенно в сельской местности на востоке Польши.
В то же самое время польское правительство в изгнании, польское вооруженное подполье и тысячи рядовых поляков прилагали немалые усилия для того, чтобы помочь евреям бежать из гетто, спрятать их, вооружить их и сообщить всему миру о том, что нацисты ведут массовое уничтожение евреев на территории Польши.
Игнорировать все это и, увлекшись потоком эмоций, утверждать, что на поляках лежит какая-то коллективная ответственность за Холокост – все это абсолютно контрпродуктивно. Нравится нам это или нет, в Польше, как и по всей Восточной Европе, происходит сегодня подъем национализма. В этих условиях борьба за сохранение и увековечение истории Холокоста в этих странах (если нам действительно важно, чтобы она сохранялась в польском, венгерском, словацком, румынском общественном сознании) требует гораздо большего, чем окрики и ультиматумы, особенно когда они «украшены» безграмотной демагогией.
[/full-link]
